Это моя бабушка. Непосредственного участия в боевых действиях она не принимала — не пустили. Начальник штаба СИБВО сказал ей: Мать, твое дело сыновей растить — сейчас это важнее для страны. И товарищ старший политрук («мать») осталась на работе в разведывательном отделе штаба и продолжала преподавать на курсах младших политруков военную географию и международное положение.

Рабочий день ее длился с семи до двадцати двух. До обеда — преподаватель, после обеда — переводчик с английского и японского языков. Я не знаю, что за документы имели гриф «К», но бабушка очень гордилась допуском к этим документам. У моего отца до сих пор хранится русско-японский разговорник для проведения допросов японских военнопленных, изданный в конце тридцатых. Конечно, бабушка никаких допросов не проводила — работала с открытыми источниками, гордилась, что читала японские газеты без помощи словаря.

Закончила она войну в звании капитана. Среди шести её медалей (в основном, юбилейных) была одна, особенно для нее ценная, — медаль «За боевые заслуги». К штыку приравняли перо! — однажды процитировала она классика, когда мы разговаривали о ее наградах...

Источник